Хранитель[СИ] - Иар Эльтеррус

  Сегар обернулся и сел на поваленную ураганом ветку. В его глазах еще таилась боль, но теперь в них появлялся и интерес.

  - Хорошо, - сказал он, - рассказывай!

  - Когда-то очень давно, - Дарр присел рядом, отложив ятаган в сторону, - несколько тысяч лет назад сильный и многочисленный эльфийский народ царил в Серебряном Лесу, на Аурливане. Мудрые и искусные в магии они прекрасно понимали природу и суть жизни; обучали знанию любого желавшего этого и заслужили славу учителей целых народов.

  Народом эльфов всегда правил один из могучих магов первой дюжины семей. Эррандиал был одним из них, и под его началом народ эльфов достиг истинного величия. Вместе с женой, прекрасной Ирэминель, они укрепляли и увеличивали силы эльфов. И он, и его жена обладали огромным магическим потенциалом, и Предел с радостью откликался на их зов. Эррандиал был Повелителем Предела, и его элементали разменяли не один век, играя в синей реке магической сверхстихии; но его жена, Ирэминель могла достичь куда большего, и стать настоящим уникумом от Предела.

  Дарр не выдержал, вскочил на ноги и нервно прошел несколько шагов.

  - Однако, ни один Повелитель Предела не может сравниться с Владыкой Предела, - он ударил кулаком по толстому стволу. - Он обладает поистине божественной мощью и перекраивает наш мир так, как ему удобно: воздвигает и разрушает горы, осушает моря и затапливает континенты. Знаешь ли ты, Сегар, что когда-то наш мира имел три луны? Но пришел один из Владык, и теперь осталась только одна. Он сказал, что ему непривычно и он хочет, чтобы стало так, как он привык дома.

  - Дома? - спросил Сегар. - Он что, чужой?

  - Да, Сегар, он чужой. Никто не знает, откуда он приходит, но... время от времени на Нилайхе появляется ничего не знающий о нашем мире мужчина или женщина и пытается добраться до Райха, Дракона Предела. И стоит ему достичь желаемого, как он начинает наводить порядок на свой лад: рушить союзы и государства; вводить законы, обязательные для всех; изменять сложившиеся традиции и вводить новые.

  В тот раз все произошло так же. Август очень быстро подмял под себя основные человеческие государства и провел Слияние. А когда он окончательно стал Владыкой, ни у кого не осталось выбора: вся планета пала к его ногам. Надо сказать, Август оказался невероятно обаятельной личностью и даже я... эээ, Эррандиал, с радостью принял его руку. И это оказалось огромной ошибкой. Пусть он мало вмешивался в политику и его почти не интересовали склоки и небольшие противостояния различных государств, но он создал целый свод законов, обязательный для любого, обладающего магической силой.

  Одним из этих законов стал 'Закон о магическом милосердии'. Странное название, если учесть, что этот закон оказался настоящим ярмом для всех магов Нилайха. Согласно его уложениям, ни один маг не имел права убить разумного своей силой. Пленить и представить на суд - пожалуйста. Но не убивать ни при каких обстоятельствах. Я понимаю побуждения Августа: даже в моем народе... у эльфов нарастала напряженность между обычными разумными и магами. Неодаренные боялись и сторонились, и это грозило вылиться большой кровью. Август хотел как лучше... но выбранный им способ - в корне неверен.

  Дарр остановился перед братом. В его голосе зазвучала давняя неизбытая печаль.

  - Власть всегда влечет недостойных. Несмотря на древность, эльфийский народ не был однородным, и в его среде все равно шла борьба за право на власть. Чтобы вынудить Эррандиала отречься от правления, одна из семей решила пойти на преступление и похитить Даэрона, единственного сына эльфийского вождя и его супруги. Выбрав время, когда Ирэминель и Эррандиал отсутствовали в Серебряном лесу, похитители пробрались в покои маленького принца и схватили его.

  Сегар молча внимал рассказу брата. Сейчас он явно видел боль, снедающую Дарра, заставляющую слезы стекать по испещренной вытатуироваными линиями щеке.

  - Но Ирэминель была матерью. У эльфов очень редко рождаются дети, и связь между матерью и ребенком абсолютно удивительна. Без всякой магии она почувствовала что-то неладное и перенеслась к сыну. Испуганные ее появлением похитители вонзили Даэрону кинжал в сердце.

  Сегар сжал кулаки от бешенства. Рассказ захватил его, заставил почувствовать то, что пережил когда-то эльфийский вождь.

  - Ирэминэль убила их всех. Она испепелила убийц на месте и... и Август устроил показательную казнь! Этот ублюдок осудил ее на смерть за то, что она уничтожила убийц собственного сына, людей отобравших у нас ребенка, и в тот же день убил ее. Я... ашшхарадар, да, именно я, принес клятву остановить Владыку. Не должен один человек судить всех и за всех. Не должен чужой судить нас по своему разумению. Не должен один иметь безграничную власть, он обязательно использует ее неправильно. Да и не может быть иначе, не может добро и зло для всех быть одинаковым! Я пытался остановить его, и во время борьбы совершил переход в Воздухе, приняв в себя суть и служение этой стихии. Но это не помогло: Август остановил меня и вынудил прекратить попытки спасти мою жену. Это оказалось самым сложным - видеть, как он казнил ее, а затем жить с этим, и ждать, пока он уйдет. Но я дождался и подготовился. Я использовал все доступные мне силы, открыл самые сокровенные фолианты предков. Заклинание, придуманное мной, сотворило небывалое, прервав цепь перерождений и заключив мой дух, как в темнице, в пределах Нилайха. Я могу умереть, но не могу по-настоящему уйти. Когда срабатывает заклинание, я просыпаюсь в теле наиболее близкого мне разумного, способного выдержать мою силу. Я связал свое возвращение с приходом на Нилайх Хранителя, личинки Владыки. И мое возвращение может значить только одно - тварь снова здесь, на Нилайхе. Сегар, я обязан его остановить, и я сделаю это. Прости, брат, но я должен уйти из стойбища.

  - Думаешь, у тебя выйдет уйти одному? Ну-ну, - Сегар, ошалевший от открывшейся картины, много большей привычной жизни, все же нашел силы улыбнуться. - Пусть ты этот... Эррандиал, но ты ведь мой брат, а я брата не брошу, верно?

  - Верно, братишка. Рад, что ты со мной. Тогда пойдем собираться, что ли? Нам предстоит далекий путь.- Дарр встал на ноги и задорно улыбнулся.- Чур, я первый!

  Братья с криками кинулись к дому. Пусть возраст Эррандиала превышал полторы тысячи лет - Дарр где-то в глубине все еще оставался тем же пятнадцатилетним юношей, и в его жизни еще оставалось место для забав и игр.

  Узнав, что братья уходят из племени, орки лишь облегченно вздохнули. Пусть и верили каму, да мало ли что? Не дух, так еще какая зараза, может даже похлеще. Уж лучше быть от внезапно ополоумевшего парня подальше. Так что пусть идет себе куда хочет, да не оставят его предки. А что брат с ним, так ничего удивительного - чтобы Сегар с Дарром порознь оказались? Да ни вовек такого не произойдет. Еще в материнской утробе, наверное, договорились никогда друг с другом не расставаться. И не расставались, видимо. Ни один орк не мог вспомнить дня, когда братья находились не вместе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});